Роботы утренней зари [ Сборник] - Айзек Азимов

— Вы так думаете? Все сводится к мотиву преступления, не так ли? Зачем кому-то понадобилось уничтожить Р. Сэмми? Вы не можете ответить на этот вопрос. Мы с комиссаром тоже не знаем ответа. Учтите, дело не в том, что кто-то решился на уничтожение робота вообще. Фактически любой житель Земли мог пойти на это. Вопрос в том, почему выбрали именно Р. Сэмми. Это мог сделать Винсент Бэррет, но комиссар утверждает, что он не сумел бы достать альфа-излучатель, и он прав. Надо искать в другом месте, и надо сказать, что у одного человека такой мотив есть. Он очевиден. Он просто кричит о себе.

— Кто этот человек, Илайдж?

И Бейли сказал тихим голосом: — Это я, Дэниел.

Даже после такого заявления лицо Р. Дэниела осталось бесстрастным. Он лишь покачал головой.

— Вы не согласны, — продолжал Бейли. — Сегодня сюда приходила моя жена. Им это уже известно. Комиссара заинтересовал этот факт. Не будь у нас с ним приятельских отношений, он бы не прекратил допрос так быстро. Но они узнают, зачем она приходила. Это точно. Она оказалась замешанной в заговоре, каким бы глупым и безобидным он ни был. Ничто не может больше скомпрометировать полицейского, чем это. Дальше. Кто знал об этом? Мы с вами, Джесси и, конечно, Р. Сэмми. Он видел, в каком она была ужасном состоянии. И когда Р. Сэмми сказал ей, что мы велели никого к нам не пускать, она, вероятно, совсем потеряла контроль над собой. Вы помните, какая она была, когда вошла.

— Я не думаю, чтобы она сказала что-нибудь компрометирующее вас, — усомнился Р. Дэниел.

— Может быть, и нет. Но я восстанавливаю события так, как это сделают они. Вот вам и мотив. Я убил Р. Сэмми, чтобы заставить его молчать.

— Они этого не подумают.

— Именно это и придет им в голову! Убийство подстроено таким образом, чтобы подозрение пало на меня. Возьмите хотя бы орудие преступления. Его трудно заполучить, но зато легко обнаружить. Поэтому истинный преступники избрал альфа-излучатель, а чтобы не оставалось никаких сомнений, приказал роботу идти на фотосклад и там прикончить себя. Даже если бы они каким-то чудом проглядели излучатель, засвеченная пленка тотчас бы навела бы их на правильную мысль.

— Но какое отношение это имеет к вам, Илайдж?

Бейли слегка усмехнулся, но было видно, что ему совсем не до смеха.

— Самое прямое. Альфа-излучатель похищен с Уильямсбургской станции. Вчера мы с вами были на этой станции. Нас там видели, и это несомненно выплывет наружу. Вот вам и то, как я достал оружие, вот и мотив преступления. Может получиться так, что мы с вами были последними, кто видел Р. Сэмми в живых… за исключением настоящего убийцы, разумеется.

— Я был с вами на энергостанции и могу засвидетельствовать, что у вас не было возможности похитить альфа-излучатель.

— Спасибо, — печально отозвался Бейли, — но вы — робот, и ваши показания не имеют силы.

— Комиссар ваш друг. Он меня выслушает.

— Комиссар держится за свое место, а я и так доставил ему немало хлопот. Есть только один путь к спасению.

— Да?

— Я задаю себе вопрос: почему меня впутывают в эту историю? Очевидно, чтобы отделаться от меня. Но зачем? Видимо, я представляю для кого-нибудь опасность. Я стараюсь быть предельно опасным для убийц доктора Сартона. Поэтому, может быть, и для медиевистов или, по крайней мере, для их верхушки. Именно они могли проследить нас до энергостанции, хотя нам показалось, что мы ускользнули. Вполне возможно, что если я найду убийцу доктора Сартона, то обнаружу того или тех, кто старается убрать меня с пути. Если я как следует все обдумаю, если я докопаюсь до сути, если только я раскушу этот орешек, я — спасен. И Джесси тоже. Я не могу допустить, чтобы она… — Он замолчал. Его кулаки судорожно сжимались и разжимались. — У меня мало времени. У меня мало времени.

С внезапной надеждой Бейли посмотрел на чеканное лицо Р. Дэниела. Что бы о нем ни говорили, это было сильное, преданное и лишенное всякого эгоизма существо. Чего еще можно требовать от друга? Бейли нужен был друг, и у него не хватало ни времени, ни желания придираться к тому, что вместо сердца у Р. Дэниела какой-то механизм. Но Р. Дэниел с сомнением покачивал головой.

— Мне очень жаль, Илайдж, — сказал робот без тени сожаления на лице, что было вполне естественно, — но я не предвидел всего этого. Возможно, мой поступок причинит вам вред. Я сожалею, но этого требует общее благо.

— Какое еще общее благо? — едва слышно проговорил Бейли.

— Я связался с доктором Фастольфом.

— Боже мой! Когда?

— В то время, как вы ужинали.

Бейли стиснул зубы.

— Ну? — процедил он. — Что еще случилось?

— Вам придется доказывать свою невиновность в убийстве Р. Сэмми, не используя для этого расследование обстоятельств убийства моего конструктора, доктора Сартона. Жители Космотауна на основании представленных мною данных решили прекратить расследование и начать подготовку к эвакуации Космотауна с Земли.

Бейли с отрешенным видом посмотрел на свои часы. Они показывали 21.45. Через два с четвертью часа наступит полночь. Сегодня он встал около шести и вот уже два с половиной дня находится в постоянном нервном напряжении. У него было смутное ощущение нереальности всего происходящего. Он вынул свою трубку и стал шарить по дну кисета в поисках драгоценных остатков табака.

— Так в чем все-таки дело, Дэниел? — с трудом спросил он ровным голосом.

— Вы не поняли? Разве не ясно?

— Я не понял. Мне не ясно, — терпеливо повторил Бейли.

— Мы находимся здесь, — сказал Р. Дэниел (я подразумеваю жителей Космотауна), — чтобы разбить оболочку, окружающую Землю, и вынудить ее жителей отправиться на новые планеты.

— Я это знаю. Можете не развивать свою теорию.

— Но это очень важно, и потому я должен. Если мы и хотели добиться наказания лица, виновного в убийстве доктора Сартона, то, как вы понимаете, вовсе не потому, что надеялись вернуть доктора Сартона к жизни: наша неудача могла бы только укрепить позиции противников Космотауна на Внешних Мирах.

— А сейчас, — внезапно вспыхнул Бейли, — вы вдруг решили по собственной воле отправиться восвояси. Почему? Во имя неба, почему? Разгадка дела Сартона близка. Очень близка, иначе они бы не старались изо всех сил покончить со мной. У меня такое ощущение, что мы располагаем всеми необходимыми фактами. Ответ сидит где-то здесь. — Он постучал себе по лбу костяшками пальцев. — Не хватает только одной фразы. Может быть, одного слова!

Он отчаянно зажмурил глаза, словно надеялся, что дрожащая, полупрозрачная пелена, в течение нескольких дней висевшая у него перед глазами, наконец спадет, и все прояснится. Но этого не произошло. Бейли шумно вздохнул. Он досадовал на самого себя. Распустил нюни перед этой холодной, бесчувственной машиной, способной лишь молча глазеть на тебя.